Вот, статья понравилась. Вообще, я все чаще задумываюсь о приемном ребенке...не сейчас, конечно, но со временем, как на ноги встану... С мужем может и не сложиться, а вот малыш у женщины обязательно должен быть))
читать дальше Уроки любви. Влада Сергеева
Выдержки из готовящейся к изданию книги, посвящённой автором своему сыну
Глава о том, как все начиналось…
Впервые о том, что мне не разрешат рожать, сказала мой кардиолог. Мне было лет 25, я любила человека, от которого хотела иметь ребенка. Больное сердце – «наследие» частых ангин в детстве. В течение трех лет я не вылезала из больниц и к 15 годам имела весьма серьезные диагнозы. Но всю трагичность ситуации осознала только тогда, когда кардиолог сказала без обиняков: «Какой ребенок? С твоим-то сердцем…». В 30 лет я повторила попытку, однако врачи вновь были непреклонны: при родах погибну или я, или ребенок, а если останемся живы оба, то мне неизбежно грозит инвалидность. И кого я хочу поразить своим героизмом? Кто, спрашивается, будет воспитывать ребенка, на которого у меня просто не хватит сил? В общем, смутные до той поры мысли о том, что надо взять ребенка в детском доме, постепенно начали крепнуть. Но на то, чтобы решиться на этот шаг, потребовалось еще три года.
Наверное, через это проходят все. Одолевают мысли о наследственности, неизлечимых болезнях и дурном характере, доставшихся от родителей-алкоголиков (а кто еще оставляет детей?), о том, что еще неизвестно, кто потом из него вырастет и как будет к тебе относиться. Это естественно. Каждая мать мечтает о том, что ее ребенок будет самым умным, добрым, что все в жизни у него сложится хорошо. А тут – неизвестно кто, неизвестно – от кого… Но разве любой из нас не вспомнит случаев, когда у вполне благополучных родителей вырастали алкоголики, преступники, лентяи, когда беспроблемные дети, став взрослыми, не хотели получать образование и не проявляли интереса к работе? А болезни и травмы? Они преследуют нас вопреки наследственности, и никакая забота родителей не спасает от страшного осложнения после гриппа или гепатита, подхваченного в школе. Что толку гадать, кем и каким вырастет ребенок, если никому не дано предугадать даже собственную судьбу. И в этом плане приемные сын или дочь не составят исключения. Наоборот: с очевидным бороться гораздо легче. Зная о наследственности, можно корректировать характер и пристрастия, имея представления о «болячках», их вовремя можно начать лечить. Что касается интеллекта, то, во-первых, человека на 80% делает общение (и воспитание в том числе), а во-вторых, гении рождаются крайне редко, и чаще всего в обычной семье растет самый обычный ребенок (а самым умным и талантливым его считают лишь собственные родители).
Ключевой вопрос здесь: для чего мы хотим иметь ребенка? Уж во всяком случае, не для того, чтобы было кому подать в старости пресловутый стакан воды. До этого «стакана» еще надо дожить, а потом, кто может гарантировать, что дети в это время будут рядом, не в другом городе или стране? Наверное, ребенок – это наша наивная вера в бессмертие души. Передать свой опыт, знания, помочь понять правила отношений между людьми, научить любить, заботиться о своих близких – это и есть продолжение себя в детях, продление собственного присутствия в этом мире.
Чем в этом плане приемный ребенок отличается от родного? Вы вырастили и воспитали человека по образу и духу своему, а как ребенок появился в вашем доме – дело второе. Если друзья могут быть более родными, чем кровные родственники, если с родней можно не видеться годами и не вспоминать о ней, а о подруге начать скучать через месяц после разлуки, то почему бы и приемному ребенку не стать для вас самым родным и любимым. Во всяком случае, мой сын для меня - самый близкий и любимый человек. И мне кажется, никогда и никого я не смогла бы любить больше, чем его.
Да, поначалу и я не избежала размышлений о плохой наследственности и о том, что будет, когда узнают, что я воспитываю приемного ребенка. Однако эти вопросы я решила для себя довольно легко (но об этом чуть позже). Гораздо сложнее оказалось справиться с сомнением по поводу того, смогу ли взять на себя такую ответственность, готова ли к этому? Десяток лет спустя, когда несколько моих знакомых решали, брать или нет ребенка, и когда они спрашивали у меня совета, отвечала им одно и то же: подумайте, какая это ответственность. Вы сделаете шаг, который в корне изменит вашу жизнь, а возврата назад уже не будет. То, что это не ваш ребенок, ничего не изменит. Относитесь к этому так, как будто вы решили родить. И дело даже не в законах, а в том, что мы в ответе за тех, кого приручаем. Впрочем, и об этом тоже – чуть позже.
И все-таки, почему я решилась на этот шаг? Возможно, все дело в характере? Мне постоянно надо кого-то любить, о ком-то заботиться. Я очень привязываюсь к людям, в моей судьбе есть дружбы длиною в 25 - 30 лет. Может быть, из меня и получилась бы неплохая спутница жизни, как считают некоторые мои знакомые, но я довольно рано уяснила для себя, что больная жена – не лучший вариант, а потому не строила никаких планов о замужестве. Избежать типичных, при таком раскладе, трагедий и личных драм помогла работа: моя творческая профессия дает много интересных знакомств, широкий круг общения, делает жизнь насыщенной и нескучной. К тому же мысль о том, что мне не стоит выходить замуж, укоренялась постепенно, поэтому я не зациклилась на этом и стала думать о своем одиночестве как о чем-то само собой разумеющемся.
Ничего в жизни не происходит просто так. По роду своих занятий я побывала в нескольких детских домах и домах ребенка, и именно после этого у меня впервые появилась мысль взять на воспитание малыша. Вначале это была просто мысль, потом я стала возвращаться к ней, потом однажды, в разговоре с родителями, на вопрос, когда я выйду замуж, пошутила: «Зачем мне муж, лучше уж я собаку заведу». А отец, тогда уже серьезно болевший, потому-то и подталкивающий меня к замужеству – боялся не дожить, не увидеть внуков – вдруг сказал совершенно серьезно: «Зачем собаку. Лучше ребенка возьми».
Может быть, именно эта фраза решила все? Я вдруг поняла, что родители переживают за мою судьбу, считают, что моя жизнь не складывается, не верят, что мне хватает интересной работы и общения с друзьями, чтобы не чувствовать себя обделенной. И еще я задумалась: а не прячусь ли я сама от себя? Не обманываю ли в том, что мне хорошо и одной? Так ли уж наполнена моя жизнь? Так ли нужна я друзьям, особенно тем, у кого есть семьи и дети? Нет, нужна-то – нужна, но с годами не разойдутся ли наши взгляды на жизнь? У них – одни заботы, у меня – совсем другие. Когда-нибудь закончатся мои романы, вырастут племянницы, сменится коллектив… И что? Я поняла, что настало время принять решение, собраться с мужеством и начать настраиваться на этот важный шаг.
Первой, с кем решилась поговорить на эту тему, была моя подруга, мама троих детей. Ее энтузиазм удивил: она так горячо обрадовалась, когда я заикнулась о приемном ребенке, словно речь шла уже о принятом решении. Мои колебания она решительно отмела. Ты что, убеждала она, ты полюбишь его как родного, и он тебя тоже. Все будет хорошо, вот увидишь, - дети такие благодарные существа, и к ним так привязываешься. Мужики, что, - все козлы и сволочи ( если не знать, что она замужем второй раз и счастлива в браке, можно и поверить), а вот ребенок – это преданная, непреходящая любовь, искренняя и светлая. О многом еще переговорили мы в тот вечер, но своего подруга достигла: я стала считать свое решение чем-то естественным и совершенно нормальным. Тебе не хочется остаться одной? Хочется счастья? Хочется растить ребенка? Так в чем дело? Возьми и расти. Одиноких баб с ребенком полно! Да одной еще даже легче растить, никто лишних проблем не создает.
В общем, получалось, что одной без мужа и с приемным ребенком на руках – это просто подарок судьбы. Самое смешное, что так оно и оказалось. Но до того, как я это поняла, столько всего свалилось на мою голову, что и вспомнить страшно. Однако же все прошло, а ощущение огромного везения осталось…
Я ничего не могу поделать с этим, но когда начинаю вспоминать Дом ребенка и малышей, оставшихся там, у меня наворачиваются слезы. Так хочется верить, что дети, что воспитывались вместе с моим Алешкой, тоже нашли родителей!
Вот я иду по длинному коридору, а навстречу бежит, раскинув руки, Алешка и кричит: «МАМА!». Он увидел меня только вчера, долго дичился и не сказал ни слова. Но гостинцы и маленькую машинку взял и разрешил довести себя до группы. А сегодня, когда я шла по двору, вдруг увидела его на окне, а потом он выскочил мне навстречу. Мы гуляли, я кормила его фруктами, а когда настало время расставаться, он заревел басом и вцепился в мою руку. Воспитательница еле оттащила его в комнату, где уже все сели обедать, дверь закрыли, но я стояла и слушала, как безутешно он плачет.
На следующий день Алешка не отпускал мою руку ни на секунду. К нему в «нагрузку» мне дали на прогулку еще несколько ребят. Все они тоже норовили держаться за меня и наперебой называли мамой. Когда Алешке что-то попало в глаз, и я осторожно удалила соринку кончиком носового платка, все как один стали тереть глаза и просить посмотреть, что там такое. Потом я поправила Алешке шапку, и они тут же съехали набок у всех остальных. Потом я попыталась посадить его к себе на колени, и малыши, до этого играющие в беседке кто чем, моментально столпились около меня и, отталкивая друг друга, стали устраиваться рядом – кто-то прижался, кого-то пришлось обнять. Они заглядывали мне в глаза и, казалось, умоляли приласкать их. Достала все сладости, принесенные сыну, и принялась угощать, стараясь что-то сказать каждому, погладить, прижать. Алешка заревел. «Моя мама!», - кричал он, отталкивая ребят. «Моя!», - кричал в ответ каждый. Еле-еле успокоила их, но больше старалась ничем не выделять Алешку, поняв, что остальным тоже хочется внимания, а объяснить, что заберу я только одного, им, двух- и трехлетним было не под силу. Да и КАК это можно объяснить?
Почему именно он? Моя мудрая подруга, принявшая мое решение как должное, первое, что посоветовала – это не брать совсем маленького: лучше лет трех, чтобы избежать бессонных ночей, кучи грязных пеленок, проблем с питанием и т. д. Она понимала, что одной мне такое не потянуть. Еще посоветовала найти ребенка от молодых родителей – меньше вероятность наследственных болезней и иных отклонений. Поэтому когда главный врач дома ребенка дала мне почитать несколько историй болезни, я выбрала три из них. Девочка и два мальчика были примерно одного возраста – около трех лет, имели схожие судьбы. Матери отказались от них в силу собственной неустроенности – одна, совсем юная, заканчивала школу, вторая не имела жилья, третья зарабатывала сущие копейки. Наверное, каждая из них надеялась, что, забеременев, скорее выйдет замуж, и проблемы решатся сами собой. Но замужество не состоялось, и ребенок оказался в тягость. Мне жаль их: они и не представляют, от какого счастья отказались!
Когда в кабинет главврача привели малышей, я почему-то сразу выделила Алешку. Потом уже оказалось, что по гороскопу наши знаки наиболее подходят друг другу и у нас с ним редкая психологическая совместимость. Но в тот день, определивший нашу с ним судьбу, я ничего не могла объяснить, кроме одного – ЭТО ОН. Мои друзья, провожавшие меня в Дом ребенка, сказали у его дверей: «Ты просто посмотри на них и почувствуй, что подскажет сердце. Оно знает, что тебе надо». Я так и сделала. Посмотрела на них и… выбрала Алешку. И никогда, честное слово, никогда об этом не пожалела. Это мой ребенок! Самый родной для меня человек! Самый любимый и самый дорогой. Наверное, это судьба. И я просто не представляю, как бы я сейчас жила без него. И чем бы были заполнены все эти годы.
...
За ворота Дома ребенка Алешка вышел в полном восторге. Он очень гордился новым комбинезоном (ярко-синий, с алыми вставками, он и вправду был красив), новой шапкой и сапогами. Еще были симпатичные варежки и шарфик, но главное – главное! – была мама. «Мама. Мама»,- объяснял он прохожим, кондуктору в автобусе, таксисту. Выходить из такси Алешка решительно отказался. Он орал басом что-то вроде «кататься», «машина», «не хочу», и я буквально отрывала его руки от спинки сиденья. Ребенок впервые ехал в настоящей машине и, конечно, всеми силами хотел продлить это удовольствие! Помогли только уговоры, что сейчас будем кататься на паровозе.
В вагоне он возбудился еще больше – стольких впечатлений не было за всю его предыдущую жизнь, - но и страх перед новым, неизвестным уже начал проявляться. Стоило мне встать, чтобы сходить переодеться, как Алешка вцепился в меня и громко заревел. Он боялся остаться один. Все вокруг было незнакомое, все люди – чужими. Я связывала его с прошлым, он знал меня еще в Доме ребенка, когда рядом находились те, кто кормил его, укладывал спать, купал, сажал на горшок. Пару дней спустя, когда мы пришли в поликлинику оформлять справки, необходимые для детского сада, Алешка вдруг посветлел лицом и потянулся навстречу врачу, вышедшему из кабинета. Еще секунда, и он бы бросился ей на шею или обнял за колени, как обнимает маленький ребенок мать или отца. Моя первая реакция – недоумение – тут же сменилась болезненно-острым пониманием: белый халат! Весь персонал в Доме ребенка ходит в белых халатах, вот и показалось Алешке, что он снова дома, в знакомой обстановке. Из поликлиники до дома мы еле дошли. Алешка капризничал, тянул меня обратно, падал в новом комбинезоне в лужи, начинал орать – именно орать, а не реветь. Но я и сама была на грани истерики и совсем не понимала в тот миг мотивов его поведения. А ему просто хотелось вернуться в свой мир, ведь все вокруг было такое чужое!
....
Да что там говорить! В три года Алешка не знал массу элементарных вещей! Сначала он называл мамой не только меня, но и моих подруг, воспитательницу в детском саду, даже чужих женщин, сидящих рядом с ним в транспорте. Смысла слова он просто не знал, видимо, полагая, что так надо обращаться ко всем тетям. Он не знал, что это такое «пойти в гости». И что такое день рождения, Новый год. Кто такой Дед Мороз или Чебурашка. Вначале он спрашивал, показывая на картофелину: это яблоко? И свеклу тоже считал яблоком. Он смело бросался на проезжую часть, прямо под машины, потому что никогда раньше не видел их, не знал, что это опасно. Он не ел варенья и бананов, шоколадных конфет и сосисок, даже чай он пил несладкий! Когда я впервые купила ему бананов, он болел. Бананы ему очень понравились. Укладывая его спать днем, я, чтобы он не капризничал, обещала: «Поспишь, проснешься и дам тебе банан». Он засыпал, садился на кровати с закрытыми глазами и говорил: «Я поспал, дай банан». К книжкам приучала с большим трудом. Сначала научила смотреть картинки. Потом стала рассказывать, что на них нарисовано. И только спустя почти год он научился слушать чтение.
Он не умел даже целоваться! Его первая ласка была казенной, как и вся жизнь до этого: примерно неделю спустя после того, как он уже жил у меня, Алешка…погладил меня по голове. А первый поцелуй выглядел так: он ткнулся носом в мою щеку, потом еще и еще, но так и не догадался коснуться губами. Зато потом бабушка звала его не иначе, как «лизуля» - оказалось, что он очень ласковый, чуть что – лезет целоваться, любит, когда целуют его. Ту ласку, что не добрал в первые годы жизни, он добирал потом долго-долго.
...
Первый раз о том, что он не родной, а приемный, я объяснила Алешке, когда он учился в первом классе. И как оказалось, сделала это очень вовремя. Буквально несколько недель спустя он пришел с прогулки с вопросом: «А почему Димка говорит, что я из приюта? Он что ли дурак?». Димка – сын соседей, переехавших в наш дом с Дальнего Востока к своей престарелой матери. Видимо, среди вороха новостей, рассказов о том, что случилось за годы их отсутствия, всплыла и информация обо мне. Младший сын новость услышал, поспешил удовлетворить свое любопытство. Увидев его бабушку во дворе, я сказала напрямик о тайне усыновления и об ответственности за ее огласку, пообещав обратиться в суд, если моему сыну еще раз зададут подобный вопрос. Прошло два-три месяца и уже во дворе нашей бабушки Алешке задал тот же вопрос мальчик из соседнего дома, с которым сын играл, когда приезжал туда на выходные. Я объяснила, что приют – это дом, где живут дети, убежавшие от плохих родителей. Мамы и папы пьют, бьют своих сыночков и дочерей, не дают им кушать, не покупают игрушек. А я взяла Алешку в доме ребенка, куда из роддома привозят тех, кого хотят усыновить. Есть мамы, которые не могут сами родить ребеночка, как же им жить совсем одним? А есть мамы, у которых детей уже много и денег на еду не хватает. Вот они и договариваются с врачами, что их ребеночка возьмет новая мама. Я же – твоя мама, убеждала я Алешку, ты мой сын, только я тебя в животике не носила. Этот аргумент я повторяла всегда, в конце концов, уже взрослым, сын как-то сказал с иронией: «Мать, сознайся, я - из пробирки!». Вообще, чувство иронии нам здорово помогало. Со временем мы научились не драматизировать факт усыновления. Алешка, например говорил: «Не буду это делать и не заставишь, ты же мне не мать». «Ах, не мать! Кормить не буду». Или: «Все матери как матери, а ты как не родная», - это если надо чего-то выпросить. Мне кажется, чем чаще мы обсуждали эту тему, тем проще относился к ней Алешка.
Сейчас другое время. О приемных семьях много пишут, говорят, и это хорошо. Чем проще – естественнее – общество станет относиться к этому, тем меньше трагедий будет у приемных детей. В других странах никто не скрывает, что ребенок – приемный. Многие знаменитости берут детей, говорят об этом в интервью, а дети относятся к этому вполне нормально. Наше же отношение - как к некой постыдной тайне - приводило в том числе и к самоубийствам. Ребенок, лет в 14 или 16 узнав, что родители – не родные, лезет в петлю, потому что считает, будто его все эти годы обманывали, врали. Со свойственным этому возрасту максимализмом, он считает, что его не считали за человека, раз не говорили правды. Мир рушится, и поди докажи, что хотели как лучше.
...
Приемные дети – это подтвердят специалисты – со временем становятся даже похожи на своих родителей. Нас с Алешкой, например, часто путают по телефону – его голос повторяет мои интонации, тембр, произношение. У него – мои привычки, жесты, словечки, мои привязанности и предпочтения, мой взгляд на жизнь. И я очень надеюсь, что он сформировался как личность, как человек таким, каким хотелось мне. Конечно, у него будет свой собственный жизненный опыт и свои собственные ошибки, но главное – тот стержень, что держит каждого – это закладывается в семье, формируется воспитанием. В этом и есть наша главная обязанность по отношению к детям.
Источник - innewfamily.narod.ru/menu6/63_parents_VladaSerg...
А это уже полезно:
Вопросы, возникающие у приемных родителей и тех, кто жалает ими стать
Генетика не так важна, как мы боимся
Приемных родителей очень волнует вопрос наследственности, ее негативного влияния на развитие, характер ребенка. Тем не менее, роль генетических факторов слишком переоценивается, а вот роль психологических факторов недооценивается. Недооценивается роль психологической травмы, пережитой ребенком, оставшимся без родителей или никогда их не знавшим, недооценивается травмирующая роль отсутствия хорошей заботы, любви в первые дни, недели, месяцы жизни, недооценивается травматизм жизни в приюте, детском доме, недооценивается влияние душевного страдания на развитие как психическое, так и физическое ребенка.
Есть тенденция любые проявления «дурного» характера и поведения относить на счет «плохой генетики», но характер и поведение гораздо больше определяются именно психологическими факторами, влиянием реального окружения, и именно на эти факторы можно влиять психотерапевтическим вмешательством.
Мотивации усыновления
Перед тем как принимать решение об усыновлении ребенка, необходимо выяснить (лучше с помощью психолога), каковы причины, по которым вы хотите совершить столь серьезный шаг.
Похвально желание дать любовь, помочь, проявить нереализованные родительские инстинкты, заботу. Но есть множество скрытых причин внутри каждого из нас, которые могут привести и к негативным последствиям – невозможности найти общий язык с усыновленным ребенком, конфликтам, отрицанию, проявлениям агрессии. Иногда случается, что приемные родители сами возвращают ребенка в детский дом, поняв и приняв для себя тот факт, что они не в силах справиться с образовавшимися проблемами.
И этого не стоит стесняться, ведь лучше дать ребенку шанс на нормальное существование, чем скрывать проблему и мучить и себя, и его. Действительно бывают ситуации, когда ужиться родителям и приемному ребенку практически невозможно, даже несмотря на прилагаемые усилия и терпение.
Особенно драматичным является случай, когда решение взять приемного ребенка, возникает в результате потери родного. Приемный ребенок, по мнению родителей, должен тогда заменить место умершего. Родители не отгоревали свою потерю, они стараются заглушить ее заботой о другом ребенке, который становится "заместительным", до такой степени, что ему буквально может отводиться роль двойника. Проблема в том, что такое решение не уменьшает горя, которое было просто в состоянии отрицания, заместительный ребенок никогда не заменит утраченного, который, к тому же, все больше и больше будет идеализироваться. Это очень травматичная ситуация для приемного ребенка, так как сам по себе он не существует и не интересует своих приемных родителей, он призван играть роль, соответствовать ожиданиям, в чем он никогда не преуспеет по определению. В итоге, неизбежное разочарование, плохие отношения вплоть до отказа от приемного ребенка, чувство вины у родителей, мощнейший травматизм у ребенка. Возможно также проявление агрессии по отношению к приемному ребенку, наказания, избиение - "расплата" за то, что ребенок абсолютно не похож на родного.
Тайна усыновления
Речь идет о прописанном в Законе об усыновлении обязательстве всех органов и организаций, имеющих отношение к усыновлению не сообщать никаких данных об усыновлении биологическим родителям, которые от ребенка отказались или лишены родительских прав и другим лицам, но речь не идет о тайне усыновления для ребенка, что очень часто под этим понимают. Ребенок имеет полное право знать всю имеющуюся информацию о своих биологических родителях, так же, как и приемные родители. Мало того, всю эту информацию им следует получить в соответствующих органах.
Правда об усыновлении
Вопрос, волнующий всех без исключения приемных родителей: говорить ли ребенку правду, как и когда. Родители должны признать и понять, что их ребенок имеет свою собственную историю, что его жизнь не началась в момент усыновления, что он имеет человеческое право знать свои истоки, свою историю, что является основой его прочного чувства собственной идентичности и самоуважения. Родители опасаются, что правда может ухудшить отношения с ребенком, что связь, недостаточно крепкая, поскольку некровная, может легко порваться. Это напрасные опасения. Только отношения, построенные на правде, могут быть прочными. Нет смысла прятать голову в песок, играть роль «обычной» семьи, отрицать реальный травматизм, пережитый ребенком. Приемная семья – семья особенная, но и она может быть счастливой.
Сохранение факта усыновления в секрете может оправдываться самыми благими намерениями, прежде всего нежеланием травмировать ребенка. Сам же ребенок, чувствуя, что эта тема щекотлива и неприятна для родителей, не будет задавать вопросов, чтобы беречь их спокойствие, быть для них хорошим. Но травма была, это факт, отрицать это, значит отрицать реальность, а, следовательно, застрять в этой травме и потом пожинать ее плоды. Напротив, разговор о ней способствует преодолению горя, его переживанию, что открывает новый путь в развитии. Легче всего было бы постараться утешить ребенка какими-то поверхностными словами, отвлечь его, но не это ему нужно. Гораздо важнее пережить вместе с ним его боль, грусть, страдание.
Переживание горя – одно из ключевых переживаний в приемной семье, которое она должна пройти, чтобы иметь возможность строить хорошие, доверительные, любящие отношения. В этом переживании есть несколько стадий, этапов. Сначала горе отрицается, делается вид, что ничего не было, ни своих собственных разочарований и боли, ни горя брошенного ребенка. Потом отрицание сменяется гневом, отчаянием, за которыми следует понимание и успокоение.
Говорить ребенку правду нужно всегда, даже если он был усыновлен в младенчестве. Говорить правду нужно как можно раньше, не драматизируя ситуацию. Например, одевая, умывая ребенка, сказать: «Какой же у нас замечательный сынок, как мы рады, что ты живешь с нами, что мы тебя усыновили!»
Кажется демонстративным следующий пример из жизни. Приемная девочка 4-х лет, знавшая о том, что ее удочерили, однажды перед сном заплакала и сказала маме, что скучает по своей родной маме. Мама ей ответила, что это невозможно, так как родную маму она не может помнить, ее удочерили в 2 месяца. Девочка перестает плакать, но в течение последующих дней ее поведение меняется, она становится капризной, непослушной. Мама задумывается и понимает, что была неправа и решает поговорить с дочерью. Она говорит малышке, что на самом деле обманула ее, была неправа, ведь девочка 9 месяцев прожила в животе у родной мамы и потом еще 2 месяца с ней вместе, поэтому она, конечно, может помнить и скучать по ней. Обе плакали, но на утро поведение девочки стало обычным. Через несколько дней она сказала маме: «Ты знаешь, я теперь совсем не так скучаю, когда думаю о моей родной маме. И я поняла, что это по тебе я скучала, когда была у нее в животе!»
В нашей памяти сохраняются все пережитые нами события, даже если сознательно мы этого не помним. Опыт первых недель и месяцев жизни также остается в памяти, причем эта память не словесная, а телесная, память на уровне ощущений. Психика ребенка строится, начиная с этих телесных ощущений, которым ближайшее окружение постепенно учит ребенка придавать словесную форму, смысл. Если же какая-то часть опыта, особенно травматичного, оказалась вне этой работы по приданию смысла, символизации, то она остается в психике как некое инородное тело и в дальнейшем является причиной непонятного, необъяснимого страдания.
Очень важно говорить с ребенком о его чувствах, пережитых им событиях, чтобы свести к минимуму их травмирующий эффект. В противном случае травматизм останется непроработанным и патогенным, он может весьма драматичным образом повлиять на всю психическую жизнь, развитие. Все непонятное требует объяснения. Если объяснений нет совсем, ребенок их придумает сам, но обычно эти фантазии оказываются гораздо страшнее любой правды, тем более ребенку свойственно причину всех этих событий искать в себе, в своем плохом поведении, своей плохости
По мнению психологов, чем раньше вы расскажите ребенку о том, что он усыновлен, тем легче пройдет реакция на это. Даже если поначалу ему будет трудно это осознать, у него будет гораздо больше времени, чтобы понять и жить с этим фактом как с данностью, чем если вы скажите ему это уже в зрослом возрасте, когда личность и психика уже практически сформированы. Маленький ребенок примет вашу версию того, откуда он появился, и будет жить дальше, доверяя вам, понимая, что он может получить от вас ответы на все его вопросы.
Общение с биологическими родителями
Ребенок имеет право знать свою историю, знать своих биологических родителей, если он того пожелает. Не оправданы опасения родителей, что ребенок будет больше любить своих биологических родителей. Нет, ребенок любит тех, кто любит его и заботится о нем. Обычно встретиться с биологическими родителями хотят более взрослые дети, подростки, взрослые, чтобы что-то понять о себе, о своей судьбе, может быть, чтобы понять, что и почему произошло, высказать все, что они чувствуют и думают.
Важно: никогда не стоит отзываться негативно о биологических родителях вашего усыновленного ребенка. Ни в коем случае нельзя рассказывать страшные истории о том, как плохая мать бросила его, описывать в красках ее моральный облик. Для ребенка важно расстаться с мыслями о родной маме именно в позитивной форме, с положительными эмоциями. Разумно будет объяснить ребенку, что его родители были хорошими людьми, но мама сильно болела, либо попала в такие обстоятельства, что просто не могла растить ребенка, и оставила его, чтобы он мог быть счастлив в приемной семье. Тогда ребенок сможет отпустить негативные эмоции и они не будут тянуться за ним шлейфом, омрачая жизнь даже во взрослом возрасте.
Рекомендации для будущих приемных родителей
Просто необходимо пройти курсы, консультации, тренинги. Не побояться рассмотреть ситуацию до конца и решить, насколько вы готовы к таким трудностям и переменам в своей жизни.
Серьезно подготовиться, оценив свои моральные, физические и материальные возможности.
Не взваливать на ребенка весь груз ваших ожиданий. Помнить: полная адаптация может занять время до 3 лет.
Не менять резко привычки ребенка, обязательно оставлять с ним зону его комфорта. Не трогать любимые вещи, талисманы, игрушки, даже если с вашей точки зрения это нечто ужасное. Иметь как можно меньше запретных тем. Больше объяснять - это только поможет вашему сближению.
Не бояться обращаться за помощью. Существуют бесплатные психологические службы, которые консультируют и наблюдают семью с приемным ребенком. Ничего удивительно, если вы вдруг столкнетесь с проблемами и почувствуете, что сами с трудом находите выход. Если вы действительно хотите, чтобы все закончилось хорошо, на этом этапе вы можете обратиться к специалисту.
Подготовка к усыновлению, помощь специалистов
Помощь специалистов совершенно необходима как перед усыновлением, так и в первое время после, а потом периодически на протяжении длительного времени. Эта помощь направлена на то, чтобы родители, решившие усыновить ребенка, имели достаточное понимание своих сознательных и бессознательных мотивов этого чрезвычайно ответственного решения, чтобы уменьшить количество разочарований, неоправданных надежд. Психологи, психотерапевты, социальные работники обладают необходимой информацией и знаниями о правовых и социальных аспектах усыновления, особенностях психологии нормального ребенка и ребенка с особенностями развития, могут помочь быть достаточно подготовленными к этой новой, непростой, но насыщенной, интересной жизни. Приемные родители должны иметь представления о переживаниях брошенного ребенка, ребенка, пережившего горе и быть готовыми помогать ему это преодолевать.
Помощь необходима ребенку для уменьшения негативного влияния пережитых им травм, для его лучшей адаптации к новой жизни, для решения возникающих проблем, которые неизбежны.
Периодические консультации у психотерапевта помогут строить хорошие, удовлетворяющие всех отношения, чувствовать себя достаточно хорошими родителями и детьми.
Качества, желательные для приемных родителей
Помимо социальной стабильности, сильного желания, других обязательных требований, есть ряд качеств, наличие которых очень важно для родителей, желающих усыновить ребенка:
- важно уметь приспосабливаться к непредвиденным изменениям, ситуациям
- быть достаточно физически активным, здоровым физически и психически
- иметь оптимизм, терпение, чувство юмора
- иметь прочную веру в себя, уметь противостоять мнению окружающих
- уметь контролировать гнев, импульсивность
- физически быть готовым кормить, прикасаться, заботиться, ласкать ребенка, который вышел из чужой утробы, с другой кожей и волосами
- быть способным жить под взглядом других и помочь ребенку тоже жить под этим взглядом
- уметь любить и давать, но и уметь заботиться о себе
- иметь глубокое, личное желание стать родителем
- иметь желание учить ребенка, но и учиться у него
- иметь позитивный взгляд на различия
- уметь быть нежным, мягким, но и твердым в родительской роли
- быть открытым к разговору с ребенком о его происхождении
- уметь успокаивать стресс
- знать свои сильные и слабые стороны, уметь их назвать и пошутить над ними
- знать этапы нормального психологического развития ребенка
- хорошо понимать эмоции, связанные с горем
Помните: главное - желание любить, а также терпение. Если вы всерьез решили усыновить ребенка, то скорее всего сможете преодолеть трудности, разобраться в себе и до конца пройти этот путь. Желаем успеха!
Информацию об усыновлении вы можете получить в органах опеки и попечительства вашего района. Более подробно разобраться в этом вопросе можно с помощью сайта органов www.opekaweb.ru.
Источник - vsempsyholog.ru/semya/pryemny_reb2.shtml
А вы бы смогли усыновить/удочерить ребенка из детдома?
читать дальше Уроки любви. Влада Сергеева
Выдержки из готовящейся к изданию книги, посвящённой автором своему сыну
Глава о том, как все начиналось…
Впервые о том, что мне не разрешат рожать, сказала мой кардиолог. Мне было лет 25, я любила человека, от которого хотела иметь ребенка. Больное сердце – «наследие» частых ангин в детстве. В течение трех лет я не вылезала из больниц и к 15 годам имела весьма серьезные диагнозы. Но всю трагичность ситуации осознала только тогда, когда кардиолог сказала без обиняков: «Какой ребенок? С твоим-то сердцем…». В 30 лет я повторила попытку, однако врачи вновь были непреклонны: при родах погибну или я, или ребенок, а если останемся живы оба, то мне неизбежно грозит инвалидность. И кого я хочу поразить своим героизмом? Кто, спрашивается, будет воспитывать ребенка, на которого у меня просто не хватит сил? В общем, смутные до той поры мысли о том, что надо взять ребенка в детском доме, постепенно начали крепнуть. Но на то, чтобы решиться на этот шаг, потребовалось еще три года.
Наверное, через это проходят все. Одолевают мысли о наследственности, неизлечимых болезнях и дурном характере, доставшихся от родителей-алкоголиков (а кто еще оставляет детей?), о том, что еще неизвестно, кто потом из него вырастет и как будет к тебе относиться. Это естественно. Каждая мать мечтает о том, что ее ребенок будет самым умным, добрым, что все в жизни у него сложится хорошо. А тут – неизвестно кто, неизвестно – от кого… Но разве любой из нас не вспомнит случаев, когда у вполне благополучных родителей вырастали алкоголики, преступники, лентяи, когда беспроблемные дети, став взрослыми, не хотели получать образование и не проявляли интереса к работе? А болезни и травмы? Они преследуют нас вопреки наследственности, и никакая забота родителей не спасает от страшного осложнения после гриппа или гепатита, подхваченного в школе. Что толку гадать, кем и каким вырастет ребенок, если никому не дано предугадать даже собственную судьбу. И в этом плане приемные сын или дочь не составят исключения. Наоборот: с очевидным бороться гораздо легче. Зная о наследственности, можно корректировать характер и пристрастия, имея представления о «болячках», их вовремя можно начать лечить. Что касается интеллекта, то, во-первых, человека на 80% делает общение (и воспитание в том числе), а во-вторых, гении рождаются крайне редко, и чаще всего в обычной семье растет самый обычный ребенок (а самым умным и талантливым его считают лишь собственные родители).
Ключевой вопрос здесь: для чего мы хотим иметь ребенка? Уж во всяком случае, не для того, чтобы было кому подать в старости пресловутый стакан воды. До этого «стакана» еще надо дожить, а потом, кто может гарантировать, что дети в это время будут рядом, не в другом городе или стране? Наверное, ребенок – это наша наивная вера в бессмертие души. Передать свой опыт, знания, помочь понять правила отношений между людьми, научить любить, заботиться о своих близких – это и есть продолжение себя в детях, продление собственного присутствия в этом мире.
Чем в этом плане приемный ребенок отличается от родного? Вы вырастили и воспитали человека по образу и духу своему, а как ребенок появился в вашем доме – дело второе. Если друзья могут быть более родными, чем кровные родственники, если с родней можно не видеться годами и не вспоминать о ней, а о подруге начать скучать через месяц после разлуки, то почему бы и приемному ребенку не стать для вас самым родным и любимым. Во всяком случае, мой сын для меня - самый близкий и любимый человек. И мне кажется, никогда и никого я не смогла бы любить больше, чем его.
Да, поначалу и я не избежала размышлений о плохой наследственности и о том, что будет, когда узнают, что я воспитываю приемного ребенка. Однако эти вопросы я решила для себя довольно легко (но об этом чуть позже). Гораздо сложнее оказалось справиться с сомнением по поводу того, смогу ли взять на себя такую ответственность, готова ли к этому? Десяток лет спустя, когда несколько моих знакомых решали, брать или нет ребенка, и когда они спрашивали у меня совета, отвечала им одно и то же: подумайте, какая это ответственность. Вы сделаете шаг, который в корне изменит вашу жизнь, а возврата назад уже не будет. То, что это не ваш ребенок, ничего не изменит. Относитесь к этому так, как будто вы решили родить. И дело даже не в законах, а в том, что мы в ответе за тех, кого приручаем. Впрочем, и об этом тоже – чуть позже.
И все-таки, почему я решилась на этот шаг? Возможно, все дело в характере? Мне постоянно надо кого-то любить, о ком-то заботиться. Я очень привязываюсь к людям, в моей судьбе есть дружбы длиною в 25 - 30 лет. Может быть, из меня и получилась бы неплохая спутница жизни, как считают некоторые мои знакомые, но я довольно рано уяснила для себя, что больная жена – не лучший вариант, а потому не строила никаких планов о замужестве. Избежать типичных, при таком раскладе, трагедий и личных драм помогла работа: моя творческая профессия дает много интересных знакомств, широкий круг общения, делает жизнь насыщенной и нескучной. К тому же мысль о том, что мне не стоит выходить замуж, укоренялась постепенно, поэтому я не зациклилась на этом и стала думать о своем одиночестве как о чем-то само собой разумеющемся.
Ничего в жизни не происходит просто так. По роду своих занятий я побывала в нескольких детских домах и домах ребенка, и именно после этого у меня впервые появилась мысль взять на воспитание малыша. Вначале это была просто мысль, потом я стала возвращаться к ней, потом однажды, в разговоре с родителями, на вопрос, когда я выйду замуж, пошутила: «Зачем мне муж, лучше уж я собаку заведу». А отец, тогда уже серьезно болевший, потому-то и подталкивающий меня к замужеству – боялся не дожить, не увидеть внуков – вдруг сказал совершенно серьезно: «Зачем собаку. Лучше ребенка возьми».
Может быть, именно эта фраза решила все? Я вдруг поняла, что родители переживают за мою судьбу, считают, что моя жизнь не складывается, не верят, что мне хватает интересной работы и общения с друзьями, чтобы не чувствовать себя обделенной. И еще я задумалась: а не прячусь ли я сама от себя? Не обманываю ли в том, что мне хорошо и одной? Так ли уж наполнена моя жизнь? Так ли нужна я друзьям, особенно тем, у кого есть семьи и дети? Нет, нужна-то – нужна, но с годами не разойдутся ли наши взгляды на жизнь? У них – одни заботы, у меня – совсем другие. Когда-нибудь закончатся мои романы, вырастут племянницы, сменится коллектив… И что? Я поняла, что настало время принять решение, собраться с мужеством и начать настраиваться на этот важный шаг.
Первой, с кем решилась поговорить на эту тему, была моя подруга, мама троих детей. Ее энтузиазм удивил: она так горячо обрадовалась, когда я заикнулась о приемном ребенке, словно речь шла уже о принятом решении. Мои колебания она решительно отмела. Ты что, убеждала она, ты полюбишь его как родного, и он тебя тоже. Все будет хорошо, вот увидишь, - дети такие благодарные существа, и к ним так привязываешься. Мужики, что, - все козлы и сволочи ( если не знать, что она замужем второй раз и счастлива в браке, можно и поверить), а вот ребенок – это преданная, непреходящая любовь, искренняя и светлая. О многом еще переговорили мы в тот вечер, но своего подруга достигла: я стала считать свое решение чем-то естественным и совершенно нормальным. Тебе не хочется остаться одной? Хочется счастья? Хочется растить ребенка? Так в чем дело? Возьми и расти. Одиноких баб с ребенком полно! Да одной еще даже легче растить, никто лишних проблем не создает.
В общем, получалось, что одной без мужа и с приемным ребенком на руках – это просто подарок судьбы. Самое смешное, что так оно и оказалось. Но до того, как я это поняла, столько всего свалилось на мою голову, что и вспомнить страшно. Однако же все прошло, а ощущение огромного везения осталось…
Я ничего не могу поделать с этим, но когда начинаю вспоминать Дом ребенка и малышей, оставшихся там, у меня наворачиваются слезы. Так хочется верить, что дети, что воспитывались вместе с моим Алешкой, тоже нашли родителей!
Вот я иду по длинному коридору, а навстречу бежит, раскинув руки, Алешка и кричит: «МАМА!». Он увидел меня только вчера, долго дичился и не сказал ни слова. Но гостинцы и маленькую машинку взял и разрешил довести себя до группы. А сегодня, когда я шла по двору, вдруг увидела его на окне, а потом он выскочил мне навстречу. Мы гуляли, я кормила его фруктами, а когда настало время расставаться, он заревел басом и вцепился в мою руку. Воспитательница еле оттащила его в комнату, где уже все сели обедать, дверь закрыли, но я стояла и слушала, как безутешно он плачет.
На следующий день Алешка не отпускал мою руку ни на секунду. К нему в «нагрузку» мне дали на прогулку еще несколько ребят. Все они тоже норовили держаться за меня и наперебой называли мамой. Когда Алешке что-то попало в глаз, и я осторожно удалила соринку кончиком носового платка, все как один стали тереть глаза и просить посмотреть, что там такое. Потом я поправила Алешке шапку, и они тут же съехали набок у всех остальных. Потом я попыталась посадить его к себе на колени, и малыши, до этого играющие в беседке кто чем, моментально столпились около меня и, отталкивая друг друга, стали устраиваться рядом – кто-то прижался, кого-то пришлось обнять. Они заглядывали мне в глаза и, казалось, умоляли приласкать их. Достала все сладости, принесенные сыну, и принялась угощать, стараясь что-то сказать каждому, погладить, прижать. Алешка заревел. «Моя мама!», - кричал он, отталкивая ребят. «Моя!», - кричал в ответ каждый. Еле-еле успокоила их, но больше старалась ничем не выделять Алешку, поняв, что остальным тоже хочется внимания, а объяснить, что заберу я только одного, им, двух- и трехлетним было не под силу. Да и КАК это можно объяснить?
Почему именно он? Моя мудрая подруга, принявшая мое решение как должное, первое, что посоветовала – это не брать совсем маленького: лучше лет трех, чтобы избежать бессонных ночей, кучи грязных пеленок, проблем с питанием и т. д. Она понимала, что одной мне такое не потянуть. Еще посоветовала найти ребенка от молодых родителей – меньше вероятность наследственных болезней и иных отклонений. Поэтому когда главный врач дома ребенка дала мне почитать несколько историй болезни, я выбрала три из них. Девочка и два мальчика были примерно одного возраста – около трех лет, имели схожие судьбы. Матери отказались от них в силу собственной неустроенности – одна, совсем юная, заканчивала школу, вторая не имела жилья, третья зарабатывала сущие копейки. Наверное, каждая из них надеялась, что, забеременев, скорее выйдет замуж, и проблемы решатся сами собой. Но замужество не состоялось, и ребенок оказался в тягость. Мне жаль их: они и не представляют, от какого счастья отказались!
Когда в кабинет главврача привели малышей, я почему-то сразу выделила Алешку. Потом уже оказалось, что по гороскопу наши знаки наиболее подходят друг другу и у нас с ним редкая психологическая совместимость. Но в тот день, определивший нашу с ним судьбу, я ничего не могла объяснить, кроме одного – ЭТО ОН. Мои друзья, провожавшие меня в Дом ребенка, сказали у его дверей: «Ты просто посмотри на них и почувствуй, что подскажет сердце. Оно знает, что тебе надо». Я так и сделала. Посмотрела на них и… выбрала Алешку. И никогда, честное слово, никогда об этом не пожалела. Это мой ребенок! Самый родной для меня человек! Самый любимый и самый дорогой. Наверное, это судьба. И я просто не представляю, как бы я сейчас жила без него. И чем бы были заполнены все эти годы.
...
За ворота Дома ребенка Алешка вышел в полном восторге. Он очень гордился новым комбинезоном (ярко-синий, с алыми вставками, он и вправду был красив), новой шапкой и сапогами. Еще были симпатичные варежки и шарфик, но главное – главное! – была мама. «Мама. Мама»,- объяснял он прохожим, кондуктору в автобусе, таксисту. Выходить из такси Алешка решительно отказался. Он орал басом что-то вроде «кататься», «машина», «не хочу», и я буквально отрывала его руки от спинки сиденья. Ребенок впервые ехал в настоящей машине и, конечно, всеми силами хотел продлить это удовольствие! Помогли только уговоры, что сейчас будем кататься на паровозе.
В вагоне он возбудился еще больше – стольких впечатлений не было за всю его предыдущую жизнь, - но и страх перед новым, неизвестным уже начал проявляться. Стоило мне встать, чтобы сходить переодеться, как Алешка вцепился в меня и громко заревел. Он боялся остаться один. Все вокруг было незнакомое, все люди – чужими. Я связывала его с прошлым, он знал меня еще в Доме ребенка, когда рядом находились те, кто кормил его, укладывал спать, купал, сажал на горшок. Пару дней спустя, когда мы пришли в поликлинику оформлять справки, необходимые для детского сада, Алешка вдруг посветлел лицом и потянулся навстречу врачу, вышедшему из кабинета. Еще секунда, и он бы бросился ей на шею или обнял за колени, как обнимает маленький ребенок мать или отца. Моя первая реакция – недоумение – тут же сменилась болезненно-острым пониманием: белый халат! Весь персонал в Доме ребенка ходит в белых халатах, вот и показалось Алешке, что он снова дома, в знакомой обстановке. Из поликлиники до дома мы еле дошли. Алешка капризничал, тянул меня обратно, падал в новом комбинезоне в лужи, начинал орать – именно орать, а не реветь. Но я и сама была на грани истерики и совсем не понимала в тот миг мотивов его поведения. А ему просто хотелось вернуться в свой мир, ведь все вокруг было такое чужое!
....
Да что там говорить! В три года Алешка не знал массу элементарных вещей! Сначала он называл мамой не только меня, но и моих подруг, воспитательницу в детском саду, даже чужих женщин, сидящих рядом с ним в транспорте. Смысла слова он просто не знал, видимо, полагая, что так надо обращаться ко всем тетям. Он не знал, что это такое «пойти в гости». И что такое день рождения, Новый год. Кто такой Дед Мороз или Чебурашка. Вначале он спрашивал, показывая на картофелину: это яблоко? И свеклу тоже считал яблоком. Он смело бросался на проезжую часть, прямо под машины, потому что никогда раньше не видел их, не знал, что это опасно. Он не ел варенья и бананов, шоколадных конфет и сосисок, даже чай он пил несладкий! Когда я впервые купила ему бананов, он болел. Бананы ему очень понравились. Укладывая его спать днем, я, чтобы он не капризничал, обещала: «Поспишь, проснешься и дам тебе банан». Он засыпал, садился на кровати с закрытыми глазами и говорил: «Я поспал, дай банан». К книжкам приучала с большим трудом. Сначала научила смотреть картинки. Потом стала рассказывать, что на них нарисовано. И только спустя почти год он научился слушать чтение.
Он не умел даже целоваться! Его первая ласка была казенной, как и вся жизнь до этого: примерно неделю спустя после того, как он уже жил у меня, Алешка…погладил меня по голове. А первый поцелуй выглядел так: он ткнулся носом в мою щеку, потом еще и еще, но так и не догадался коснуться губами. Зато потом бабушка звала его не иначе, как «лизуля» - оказалось, что он очень ласковый, чуть что – лезет целоваться, любит, когда целуют его. Ту ласку, что не добрал в первые годы жизни, он добирал потом долго-долго.
...
Первый раз о том, что он не родной, а приемный, я объяснила Алешке, когда он учился в первом классе. И как оказалось, сделала это очень вовремя. Буквально несколько недель спустя он пришел с прогулки с вопросом: «А почему Димка говорит, что я из приюта? Он что ли дурак?». Димка – сын соседей, переехавших в наш дом с Дальнего Востока к своей престарелой матери. Видимо, среди вороха новостей, рассказов о том, что случилось за годы их отсутствия, всплыла и информация обо мне. Младший сын новость услышал, поспешил удовлетворить свое любопытство. Увидев его бабушку во дворе, я сказала напрямик о тайне усыновления и об ответственности за ее огласку, пообещав обратиться в суд, если моему сыну еще раз зададут подобный вопрос. Прошло два-три месяца и уже во дворе нашей бабушки Алешке задал тот же вопрос мальчик из соседнего дома, с которым сын играл, когда приезжал туда на выходные. Я объяснила, что приют – это дом, где живут дети, убежавшие от плохих родителей. Мамы и папы пьют, бьют своих сыночков и дочерей, не дают им кушать, не покупают игрушек. А я взяла Алешку в доме ребенка, куда из роддома привозят тех, кого хотят усыновить. Есть мамы, которые не могут сами родить ребеночка, как же им жить совсем одним? А есть мамы, у которых детей уже много и денег на еду не хватает. Вот они и договариваются с врачами, что их ребеночка возьмет новая мама. Я же – твоя мама, убеждала я Алешку, ты мой сын, только я тебя в животике не носила. Этот аргумент я повторяла всегда, в конце концов, уже взрослым, сын как-то сказал с иронией: «Мать, сознайся, я - из пробирки!». Вообще, чувство иронии нам здорово помогало. Со временем мы научились не драматизировать факт усыновления. Алешка, например говорил: «Не буду это делать и не заставишь, ты же мне не мать». «Ах, не мать! Кормить не буду». Или: «Все матери как матери, а ты как не родная», - это если надо чего-то выпросить. Мне кажется, чем чаще мы обсуждали эту тему, тем проще относился к ней Алешка.
Сейчас другое время. О приемных семьях много пишут, говорят, и это хорошо. Чем проще – естественнее – общество станет относиться к этому, тем меньше трагедий будет у приемных детей. В других странах никто не скрывает, что ребенок – приемный. Многие знаменитости берут детей, говорят об этом в интервью, а дети относятся к этому вполне нормально. Наше же отношение - как к некой постыдной тайне - приводило в том числе и к самоубийствам. Ребенок, лет в 14 или 16 узнав, что родители – не родные, лезет в петлю, потому что считает, будто его все эти годы обманывали, врали. Со свойственным этому возрасту максимализмом, он считает, что его не считали за человека, раз не говорили правды. Мир рушится, и поди докажи, что хотели как лучше.
...
Приемные дети – это подтвердят специалисты – со временем становятся даже похожи на своих родителей. Нас с Алешкой, например, часто путают по телефону – его голос повторяет мои интонации, тембр, произношение. У него – мои привычки, жесты, словечки, мои привязанности и предпочтения, мой взгляд на жизнь. И я очень надеюсь, что он сформировался как личность, как человек таким, каким хотелось мне. Конечно, у него будет свой собственный жизненный опыт и свои собственные ошибки, но главное – тот стержень, что держит каждого – это закладывается в семье, формируется воспитанием. В этом и есть наша главная обязанность по отношению к детям.
Источник - innewfamily.narod.ru/menu6/63_parents_VladaSerg...
А это уже полезно:
Вопросы, возникающие у приемных родителей и тех, кто жалает ими стать
Генетика не так важна, как мы боимся
Приемных родителей очень волнует вопрос наследственности, ее негативного влияния на развитие, характер ребенка. Тем не менее, роль генетических факторов слишком переоценивается, а вот роль психологических факторов недооценивается. Недооценивается роль психологической травмы, пережитой ребенком, оставшимся без родителей или никогда их не знавшим, недооценивается травмирующая роль отсутствия хорошей заботы, любви в первые дни, недели, месяцы жизни, недооценивается травматизм жизни в приюте, детском доме, недооценивается влияние душевного страдания на развитие как психическое, так и физическое ребенка.
Есть тенденция любые проявления «дурного» характера и поведения относить на счет «плохой генетики», но характер и поведение гораздо больше определяются именно психологическими факторами, влиянием реального окружения, и именно на эти факторы можно влиять психотерапевтическим вмешательством.
Мотивации усыновления
Перед тем как принимать решение об усыновлении ребенка, необходимо выяснить (лучше с помощью психолога), каковы причины, по которым вы хотите совершить столь серьезный шаг.
Похвально желание дать любовь, помочь, проявить нереализованные родительские инстинкты, заботу. Но есть множество скрытых причин внутри каждого из нас, которые могут привести и к негативным последствиям – невозможности найти общий язык с усыновленным ребенком, конфликтам, отрицанию, проявлениям агрессии. Иногда случается, что приемные родители сами возвращают ребенка в детский дом, поняв и приняв для себя тот факт, что они не в силах справиться с образовавшимися проблемами.
И этого не стоит стесняться, ведь лучше дать ребенку шанс на нормальное существование, чем скрывать проблему и мучить и себя, и его. Действительно бывают ситуации, когда ужиться родителям и приемному ребенку практически невозможно, даже несмотря на прилагаемые усилия и терпение.
Особенно драматичным является случай, когда решение взять приемного ребенка, возникает в результате потери родного. Приемный ребенок, по мнению родителей, должен тогда заменить место умершего. Родители не отгоревали свою потерю, они стараются заглушить ее заботой о другом ребенке, который становится "заместительным", до такой степени, что ему буквально может отводиться роль двойника. Проблема в том, что такое решение не уменьшает горя, которое было просто в состоянии отрицания, заместительный ребенок никогда не заменит утраченного, который, к тому же, все больше и больше будет идеализироваться. Это очень травматичная ситуация для приемного ребенка, так как сам по себе он не существует и не интересует своих приемных родителей, он призван играть роль, соответствовать ожиданиям, в чем он никогда не преуспеет по определению. В итоге, неизбежное разочарование, плохие отношения вплоть до отказа от приемного ребенка, чувство вины у родителей, мощнейший травматизм у ребенка. Возможно также проявление агрессии по отношению к приемному ребенку, наказания, избиение - "расплата" за то, что ребенок абсолютно не похож на родного.
Тайна усыновления
Речь идет о прописанном в Законе об усыновлении обязательстве всех органов и организаций, имеющих отношение к усыновлению не сообщать никаких данных об усыновлении биологическим родителям, которые от ребенка отказались или лишены родительских прав и другим лицам, но речь не идет о тайне усыновления для ребенка, что очень часто под этим понимают. Ребенок имеет полное право знать всю имеющуюся информацию о своих биологических родителях, так же, как и приемные родители. Мало того, всю эту информацию им следует получить в соответствующих органах.
Правда об усыновлении
Вопрос, волнующий всех без исключения приемных родителей: говорить ли ребенку правду, как и когда. Родители должны признать и понять, что их ребенок имеет свою собственную историю, что его жизнь не началась в момент усыновления, что он имеет человеческое право знать свои истоки, свою историю, что является основой его прочного чувства собственной идентичности и самоуважения. Родители опасаются, что правда может ухудшить отношения с ребенком, что связь, недостаточно крепкая, поскольку некровная, может легко порваться. Это напрасные опасения. Только отношения, построенные на правде, могут быть прочными. Нет смысла прятать голову в песок, играть роль «обычной» семьи, отрицать реальный травматизм, пережитый ребенком. Приемная семья – семья особенная, но и она может быть счастливой.
Сохранение факта усыновления в секрете может оправдываться самыми благими намерениями, прежде всего нежеланием травмировать ребенка. Сам же ребенок, чувствуя, что эта тема щекотлива и неприятна для родителей, не будет задавать вопросов, чтобы беречь их спокойствие, быть для них хорошим. Но травма была, это факт, отрицать это, значит отрицать реальность, а, следовательно, застрять в этой травме и потом пожинать ее плоды. Напротив, разговор о ней способствует преодолению горя, его переживанию, что открывает новый путь в развитии. Легче всего было бы постараться утешить ребенка какими-то поверхностными словами, отвлечь его, но не это ему нужно. Гораздо важнее пережить вместе с ним его боль, грусть, страдание.
Переживание горя – одно из ключевых переживаний в приемной семье, которое она должна пройти, чтобы иметь возможность строить хорошие, доверительные, любящие отношения. В этом переживании есть несколько стадий, этапов. Сначала горе отрицается, делается вид, что ничего не было, ни своих собственных разочарований и боли, ни горя брошенного ребенка. Потом отрицание сменяется гневом, отчаянием, за которыми следует понимание и успокоение.
Говорить ребенку правду нужно всегда, даже если он был усыновлен в младенчестве. Говорить правду нужно как можно раньше, не драматизируя ситуацию. Например, одевая, умывая ребенка, сказать: «Какой же у нас замечательный сынок, как мы рады, что ты живешь с нами, что мы тебя усыновили!»
Кажется демонстративным следующий пример из жизни. Приемная девочка 4-х лет, знавшая о том, что ее удочерили, однажды перед сном заплакала и сказала маме, что скучает по своей родной маме. Мама ей ответила, что это невозможно, так как родную маму она не может помнить, ее удочерили в 2 месяца. Девочка перестает плакать, но в течение последующих дней ее поведение меняется, она становится капризной, непослушной. Мама задумывается и понимает, что была неправа и решает поговорить с дочерью. Она говорит малышке, что на самом деле обманула ее, была неправа, ведь девочка 9 месяцев прожила в животе у родной мамы и потом еще 2 месяца с ней вместе, поэтому она, конечно, может помнить и скучать по ней. Обе плакали, но на утро поведение девочки стало обычным. Через несколько дней она сказала маме: «Ты знаешь, я теперь совсем не так скучаю, когда думаю о моей родной маме. И я поняла, что это по тебе я скучала, когда была у нее в животе!»
В нашей памяти сохраняются все пережитые нами события, даже если сознательно мы этого не помним. Опыт первых недель и месяцев жизни также остается в памяти, причем эта память не словесная, а телесная, память на уровне ощущений. Психика ребенка строится, начиная с этих телесных ощущений, которым ближайшее окружение постепенно учит ребенка придавать словесную форму, смысл. Если же какая-то часть опыта, особенно травматичного, оказалась вне этой работы по приданию смысла, символизации, то она остается в психике как некое инородное тело и в дальнейшем является причиной непонятного, необъяснимого страдания.
Очень важно говорить с ребенком о его чувствах, пережитых им событиях, чтобы свести к минимуму их травмирующий эффект. В противном случае травматизм останется непроработанным и патогенным, он может весьма драматичным образом повлиять на всю психическую жизнь, развитие. Все непонятное требует объяснения. Если объяснений нет совсем, ребенок их придумает сам, но обычно эти фантазии оказываются гораздо страшнее любой правды, тем более ребенку свойственно причину всех этих событий искать в себе, в своем плохом поведении, своей плохости
По мнению психологов, чем раньше вы расскажите ребенку о том, что он усыновлен, тем легче пройдет реакция на это. Даже если поначалу ему будет трудно это осознать, у него будет гораздо больше времени, чтобы понять и жить с этим фактом как с данностью, чем если вы скажите ему это уже в зрослом возрасте, когда личность и психика уже практически сформированы. Маленький ребенок примет вашу версию того, откуда он появился, и будет жить дальше, доверяя вам, понимая, что он может получить от вас ответы на все его вопросы.
Общение с биологическими родителями
Ребенок имеет право знать свою историю, знать своих биологических родителей, если он того пожелает. Не оправданы опасения родителей, что ребенок будет больше любить своих биологических родителей. Нет, ребенок любит тех, кто любит его и заботится о нем. Обычно встретиться с биологическими родителями хотят более взрослые дети, подростки, взрослые, чтобы что-то понять о себе, о своей судьбе, может быть, чтобы понять, что и почему произошло, высказать все, что они чувствуют и думают.
Важно: никогда не стоит отзываться негативно о биологических родителях вашего усыновленного ребенка. Ни в коем случае нельзя рассказывать страшные истории о том, как плохая мать бросила его, описывать в красках ее моральный облик. Для ребенка важно расстаться с мыслями о родной маме именно в позитивной форме, с положительными эмоциями. Разумно будет объяснить ребенку, что его родители были хорошими людьми, но мама сильно болела, либо попала в такие обстоятельства, что просто не могла растить ребенка, и оставила его, чтобы он мог быть счастлив в приемной семье. Тогда ребенок сможет отпустить негативные эмоции и они не будут тянуться за ним шлейфом, омрачая жизнь даже во взрослом возрасте.
Рекомендации для будущих приемных родителей
Просто необходимо пройти курсы, консультации, тренинги. Не побояться рассмотреть ситуацию до конца и решить, насколько вы готовы к таким трудностям и переменам в своей жизни.
Серьезно подготовиться, оценив свои моральные, физические и материальные возможности.
Не взваливать на ребенка весь груз ваших ожиданий. Помнить: полная адаптация может занять время до 3 лет.
Не менять резко привычки ребенка, обязательно оставлять с ним зону его комфорта. Не трогать любимые вещи, талисманы, игрушки, даже если с вашей точки зрения это нечто ужасное. Иметь как можно меньше запретных тем. Больше объяснять - это только поможет вашему сближению.
Не бояться обращаться за помощью. Существуют бесплатные психологические службы, которые консультируют и наблюдают семью с приемным ребенком. Ничего удивительно, если вы вдруг столкнетесь с проблемами и почувствуете, что сами с трудом находите выход. Если вы действительно хотите, чтобы все закончилось хорошо, на этом этапе вы можете обратиться к специалисту.
Подготовка к усыновлению, помощь специалистов
Помощь специалистов совершенно необходима как перед усыновлением, так и в первое время после, а потом периодически на протяжении длительного времени. Эта помощь направлена на то, чтобы родители, решившие усыновить ребенка, имели достаточное понимание своих сознательных и бессознательных мотивов этого чрезвычайно ответственного решения, чтобы уменьшить количество разочарований, неоправданных надежд. Психологи, психотерапевты, социальные работники обладают необходимой информацией и знаниями о правовых и социальных аспектах усыновления, особенностях психологии нормального ребенка и ребенка с особенностями развития, могут помочь быть достаточно подготовленными к этой новой, непростой, но насыщенной, интересной жизни. Приемные родители должны иметь представления о переживаниях брошенного ребенка, ребенка, пережившего горе и быть готовыми помогать ему это преодолевать.
Помощь необходима ребенку для уменьшения негативного влияния пережитых им травм, для его лучшей адаптации к новой жизни, для решения возникающих проблем, которые неизбежны.
Периодические консультации у психотерапевта помогут строить хорошие, удовлетворяющие всех отношения, чувствовать себя достаточно хорошими родителями и детьми.
Качества, желательные для приемных родителей
Помимо социальной стабильности, сильного желания, других обязательных требований, есть ряд качеств, наличие которых очень важно для родителей, желающих усыновить ребенка:
- важно уметь приспосабливаться к непредвиденным изменениям, ситуациям
- быть достаточно физически активным, здоровым физически и психически
- иметь оптимизм, терпение, чувство юмора
- иметь прочную веру в себя, уметь противостоять мнению окружающих
- уметь контролировать гнев, импульсивность
- физически быть готовым кормить, прикасаться, заботиться, ласкать ребенка, который вышел из чужой утробы, с другой кожей и волосами
- быть способным жить под взглядом других и помочь ребенку тоже жить под этим взглядом
- уметь любить и давать, но и уметь заботиться о себе
- иметь глубокое, личное желание стать родителем
- иметь желание учить ребенка, но и учиться у него
- иметь позитивный взгляд на различия
- уметь быть нежным, мягким, но и твердым в родительской роли
- быть открытым к разговору с ребенком о его происхождении
- уметь успокаивать стресс
- знать свои сильные и слабые стороны, уметь их назвать и пошутить над ними
- знать этапы нормального психологического развития ребенка
- хорошо понимать эмоции, связанные с горем
Помните: главное - желание любить, а также терпение. Если вы всерьез решили усыновить ребенка, то скорее всего сможете преодолеть трудности, разобраться в себе и до конца пройти этот путь. Желаем успеха!
Информацию об усыновлении вы можете получить в органах опеки и попечительства вашего района. Более подробно разобраться в этом вопросе можно с помощью сайта органов www.opekaweb.ru.
Источник - vsempsyholog.ru/semya/pryemny_reb2.shtml
А вы бы смогли усыновить/удочерить ребенка из детдома?
@темы: калейдоскоп
-
-
15.08.2010 в 15:11Как ни странно, я все детство об этом думала. Мне казалось, что на Земле слишком много бездомных детей и отказничков, чтобы рожать новых. И я не понимала, почему от них отказываются, почему их нечасто усыновляют. Взрослые говорили, что это "трудные дети", что у них может быть плохая наследственнось и пр. А я до сих пор не передумала. Взяла бы ребёночка лет до 3-х.
-
-
15.08.2010 в 22:53-
-
15.08.2010 в 22:54-
-
16.08.2010 в 09:06